verses ***

Что эта блажь бессонная больная?

Что этот плач над плахою Земли?

А жизнь поёт весёлая, шальная

и воробьи полощутся в пыли.

 

Поёт и плачет, плачет и смеётся.

Что ей до нас и нашего суда,

когда на дне засохшего колодца,

как воробей, полощется звезда?

 

То пóд гору судьба, то с хрипом в гору,

и годы пóд ноги пропавшею листвой,

пропахшей дымом, и найти опору,

что истину в болтушке бредовой.

 

Свеча горела на столе и догорела,

остыла капля воска на доске ...

И утром ждёт неконченое дело –

достраивать свой домик на песке.

" тихо капает вода ..."

Мы с сыном иногда вспоминаем, как тридцать три года назад он – 15-летний, хотевший заполучить магнитофон, в ответ на моё, мол, денег нет и вообще – я вот как-то ничего себе живу и без этого, посмотрел на меня с грустной  мудростью и сказал: «Батя, когда я буду такой старый, как ты, мне уже тоже ничего не будет нужно». Мне было 35. Сегодня, глядя на вылезающую на счётчике цифру и сам удивляясь тому, что ещё что-то – и немало! – нужно, думаю, что в его словах что-то было ...

 

Oдно из первых поздравлений пришло от Ирины Петровны Журавлёвой и в нём было моё стихотворение тридцатилетней давности :

 

Себя губя, себе противореча …

                                                        О.Мандельштам

 

Себя губя, себе противореча,

вот так и жить, печали не переча,

вот так и жить, не требуя у неба

ни жалости, ни милости, ни хлеба,

и, праздностью не осквернив субботу,

творить свою нехитрую работу,

и почитать за счастье и за благо

возможность слова, взгляда, жеста, шага,

и вспять не повернуть, когда нагонишь

Елабугу свою или Воронеж,

и руки положить судьбе на плечи,

преодолев косноязычье речи.

 

Тогда и представить себе не мог, что окажусь в другом полушарии и догонять буду не Елабугу с Воронежем (хотя, кто знает, кто знает? «Никогда не говори никогда» - готовься к худшему и надейся на лучшее), а быстро ускользающее время. Но этот свой старый стиш как пожелание себе от неё и себя когдатошнего – с удовольствием принял.